Башкиры или башкирцы - народ тюркского племени, живут преимущественно на западных склонах и предгорьях Урала и в окрестных равнинах. Но в о второй половине 16 столетия им, за небольшими исключениями, принадлежала вся земля между Камой и Волгой до Самары, Оренбурга и Орска (тогда еще не существовавших), и на восток по Миясу, Исети, Пышме, Тоболу и Иртышу до Оби. Башкир нельзя считать аборигенами этой обширной страны; несомненно, что они пришельцы, заместившие собой какой-нибудь другой народ, происхождения, может быть, финского. На это указывают ископаемые памятники страны, названия рек, гор и урочищ, которые, обыкновенно, сохраняются в стране, несмотря на смену племен, в ней обитавших; это подтверждается и преданиями самих башкир. По всей сибирской степи рассеяны большие конические курганы, известные в народе под названием чудских могил и резко отличающиеся от небольших продолговатых монголо-татарских могил. Начиная с Алтая, курганы эти идут по Енисею, Иртышу, Тоболу, Исети, Миясу до Уральского хребта. Они встречаются также, хотя и в меньшем числе, в Самарской и Оренбургской степях, например, в уездах бузулукском, верхнеуральском, троицком, челябинском. Нет сомнения, что все они воздвигнуты одним и тем же неизвестным народом, по-видимому давно исчезнувшим с лица земли, но во всяком случае не монголами и не башкирами. Те и другие в самые отдаленные времена умели находить и плавить железо, но обработка меди им до сих пор почти неизвестна. Но в "чудских могилах" были находимы большей частью медные и бронзовые, реже золотые изделия (стрелы, идолы, предметы домашнего обихода и украшений) или каменные орудия, что доказывает глубокую древность этих курганов - принадлежность их к каменному или бронзовому веку, железа же в них никогда не находили, тогда как наоборот, в монголо-татарских могилах чаще всего находили железные изделия и никогда - медных. Кроме курганов, по Уральским горам при отыскивании руд нередко попадались другие памятники древних обитателей этой страны, именно следы рудных разработок, шахты, имевшие вид узких котидоров, едва пропускавших человека, но простиравшихся иногда на значительное пространство в глубину, и орудия горного дела, свидетельствующие о существовании здесь в древние времена медного металлического производства. Также находимы были следы древнего добывания золота и серебра, но не железа. Судя по металлическому производству и по отделке находимых в курганах вещей, так называемая Чудь в культурном отношении очевидно стояла выше башкир и, вероятно, была ими вытеснена из пределов юго-западной Сибири, а может быть и совсем истреблена. В названиях рек, озер, гор, урочищ Оренбургского края встречается весьма много слов не тюркского корня, например, Самара, Сакмара, Уфа, Ик, Мияс, Изер, Ильмен и др. Напротив, реки, озера и урочища южных Оренбургских и Киргизских степей часто носят названия татарские или киргизские, например Илек (сито), Яик (от яикмак - расширяться), Иртыш (ир - муж, тыш - наружность) и т.д. Но собственно в Башкирии татарских слов встречается больше в названиях поселений, нежели рек и озер, что совершенно понятно, потому что первые большей частью не перенимались от прежних туземных жителей, а давались новыми поселенцами, как, например, Бузулук (телячий), Стерлитамак (томак - горло, устье) и т.п. По преданиям самих башкир, они переселились в свои теперешние владения за 16-17 поколений, то есть лет за 1000. С этим сходятся и показания арабских и персидских путешественников 9-13 столетий, которые упоминают о башкирах, как о народе самостоятельном, занимавшем почти ту же территорию, как и в настоящее время, именно по обеим сторонам Уральского хребта, между Волгой, Камой, Тоболом и верхним течением Яика (Урала). А.Масуди, писатель начала 10 века, говоря о европейских башкирах, упоминает и о племени этого народа, обитающем в Азии, т.е. оставшемся на родине. Вопрос о племенном проишождении башкир является в науке весьма спорным. Одни (Штраленберг, Гумбольдт и др., а в новейшее время Уйфальви) признают их за народ угро-финского племени, только впоследствии принявший монгольский тип; киргизы называют их истяк (остяк), из чего также выводят заключение о финском их происхождении; некоторые историки производят их от булгар. В простонародии, особенно в Пермской губернии, башкир называют татарами и вообще не отличают их от татар. Д.А.Хвольсон производит башкир от вогульского племени, составляющего отрасль угорской группы народов, или часть большой алтайской семьи и с-читает их родоначальниками мадьяр. Путешественники 13 века, посещавшие страну башкир, называли ее "Великой Венгрией". Один из них, Рубруквис, рассказывает, что великая река Ягаг (Яик) течет с севера из земли Паскатир (башкир), что язык у этих паскатуров один и тот же с венграми, и что из этой страны паскатиров вышли некогда гунны, прозванные впоследствии венграми. Само имя башкиры, Д.А.Хвольсон, основываясь на сказаниях восточных писателей, производит от баджгард (башгард, башкарт, башкирт, башкир), также как и название мадьяр (баджгард, баджгар, моджгар, маджгар, мадьяр). Согласно этому взгляду древние башкиры говорили на мадьярском языке, и только впоследствии, под влиянием татар, отуречились и приняли свой нынешний язык, весьма близкий к татарскому (казанско-оренбургскому). О сновываясь на языке и других этнографических признаках (одежда, пища, жилища, развлечения) В.М.Флоринский приходит к тому заключению, что башкиры - племя тюркского происхождения, и даже не отличает их от татар (которых не следует смешивать с монголами). Что башкиры весьма близки татарам, подтверждается и анатомическими данными и краниологическими исследованиями Н.Малиева (см.ниже). Название же башкир многие производят от татарского слова баш - голова и тюрко-татарского - курт, означающего многих насекомых, например пчелу, или же от башка-юрт - отдельное племя. Первое об"яснение считается более правдоподобным на том основании, что башкиры лесистых и горных местностей исстари занимались пчеловодством. Заняв новый край, башкиры разделили землю по родам. Одним достались горы и леса, другим привольные степи. Страстные охотники до лошадей, они держали у себя и бесчисленные стада рогатого скота, а степные - и верблюдов. Кроме того лесные башкиры занимались и звероловством и бортничеством. Лихие наездники, они отличались смелостью и безграничным удальством; всего выше ставили личную свободу и независимость, были горды и вспыльчивы. У них были князья, но с весьма ограниченной властью и значением. Все важные дела решались не иначе как в народном собрании (джиин), где всякий башкир пользовался правом голоса; в случае войны или набега джиин никого не принуждал, а каждый шел по доброй воле. Такими были башкиры до Батыя, такими остались и после него. Найдя в Башкирии соплеменников, Батый дал им тамги (знаки) и разные преимущества. Вскоре при хане Узбеке (1313-1326) в Башкирии утвердился ислам, который еще раньше проник сюда. Позднее, когда Золотая Орда распалась на отдельные царства, башкиры платили ясак различным властителям: одни, жившие по рекам Белой и Ику, - царям казанским, другие, кочевавшие по реке Узеню, - царям астраханским, а третьи, обитатели гор и лесов Урала - ханам сибирским. Сбором одного ясака и ограничивались отношения ордынцев к башкирам; внутренний быт и самоуправление остались неприкосновенными. Горные башкиры еще более развили свои силы и всецело сохранили свою независимость; степные обратились в мирных кочевников, а те из них, которые породнились с уцелевшими от татарского погрома болгарами (волжскими), начали даже привыкать к оседлой жизни. Киргизы, непримиримые враги башкир, трепетали при одном имени "горцев", а на степняков делали набеги часто с успехом. это обстоятельство дало возможность ногаям утвердиться в степной Башкирии, над которой они господствовали и которую они защищали от киргизов. С русскими башкиры пришли в соприкосновение еще задолго до покорения Казани. Несомненно, что предприимчивые новгородцы завели торговые сношения с башкирами, так как соседняя Вяцкая страна стала заселяться новгородскими выходцами еще в 12 веке, а реки Вятка, Кама и Белая служили лучшим естественным путем для сношений между народами, по ним обитавшими. Но, чтобы новгородцы имели на берегах Камы постоянные селения - это сомнительно. Затем имееця известие, что в 1468 г. в царствование Иоанна III, воеводы его, "воюючи казанские места", ходили воевать и в Белую Воложку, т.е. проникли до реки Белой. После похода 1468 г. нет никаких указаний, чтобы русские вторгались в Башкирию и только в 1553 г., по завоевании Казани, русская рать усмиряла народы, зависевшие от Казанского царства, и разоряла татарские жилища до отдаленных пределов башкирских. Тогда-то, вероятно, башкиры, теснимые набегами киргиз-кайсаков с одной стороны, с другой же, видя усиливающуюся власть московского царя, добровольно приняли русское подданство. Но точных исторических данных о том, чтобы они явились в Москву с челобитной, как это сделали Орские люди и луговая Черемиса, не имеется. Как бы то ни было, но в 1557 г. башкиры уже платили ясак, а Иоанн Грозный в завещании, писанном в 1572 г., поручает сыну своему Казанское царство уже "с Башкирдою". Рычков повествует, что Грозный, приняв башкир под свою высокую руку, выдал им грамоту на владение всею их землею на вечные времена, согласно их народным правам и обычаям и обложил ясаком, который приказал вносить через казанских воевод медом, звериными шкурами и деньгами (по 25 к. с юрты). Многие башкиры были освобождены от ясака, но зато обязаны были военною службою и получили наименование тарханов. Тарханы не были служилыми людьми в строгом смысле этого слова. Они составляли нечто среднее между ясачными или тяглымы инородцами и инородцами служилыми, которые частью сливались с русскими служилыми людьми, частью составляли особый класс служилого сословия в Московском государстве. Подобно последним, тарханы обязаны были нести службу воинскую, вследствие чего в разрядных книгах причислялись к инородцам служилым, но они не получали за службу определенного корма; как и все ясачные и тяглые люди, тарханы жили на одних с ними землях, занимались тем же, чем и те, подлежали ведению одних и тех же властей, различаясь от них только тем, что не платили ясака. Тарханство было личное и потомственное. Из тарханов вышли многие дворянские роды; так башкирские княжеские роды Аптуловы, Турумбетевы, Девлетшины, Кулюковы и др. пользовались прежде тарханством. Во время походов тарханы составляли особые отряды в войске, к ним присоединялось ополчение, набиравшееся с тяглых и ясачных; начальство над ними всегда поручалось русским головам. Вскоре после принятия русского подданства башкиры, находя обременительным доставлять ясак в Казань, и терпя от набегов соседних племен, просили цря построить на их земле город. В 1856 г. воевода Иван Нагой приступил к основанию города Уфы, которая была первым русским поселением в Башкирии, если не с-читать Елабуги, построенной на самой границе Башкирских земель. В том же 1586 г., несмотря на противодействие ногайского князя Уруса, построена была и Самара. В воеводском наказе 1645 года упоминается про строжек Мензелинск; в 1658 г. построен город Челябинск для прикрытия слобод, раскинувшихся по реке Исети (в нынешней Пермской губернии); в 1663 г. уже раньше существовавший Бирск возводится в укрепленный форт, занимающий средину пути от Камы к Уфе. Одновременно с построением Уфы начинается колонизация края: татары, мещеряки, бобыли, тептеры, черемисы и другие инородцы поселяются у башкир, как припущенники (ново-башкиры), снимают у них земли за оброк, а русские сперва занимают сибирские слободы (в нынешнем челябинском уезде). Но в то же время начинается в Башкирии глухое брожение, враждебное Москве. Причины такого настроения заключались в том значении, которое Башкирия приобрела с падением мусульманских царств. эта обширная и привольная страна, на которую до русского господства мало обращали внимания татарские князья, мурзы и муллы, заботясь только о сборе с ее населения дани, теперь сделалась убежищем для тех мусульман, которые не хотели оставаться в русских пределах (таково происхождение ново-башкир); она же служила прибежищем для тех лиц, которые не теряли надежды на восстановление сильного мусульманского царства; сюда же приходили и беглые русские люди, которые проникали всюду. Отсутствие городов, слабость правительственного надзора, который не проникал в горы и леса, облегчали работу беглых элементов, враждебных Москве. Правительство чувствовало опасность и старалось упрочиться в стране. Башкиры разделены были на волости, которые образовали 4 дороги (части): сибирскую, казанскую, ногайскую и осинскую. По Волге, Каме и Уралу раскинута была сеть укрепленных мест, носивших названия городов, острогов, зимовий. Некоторые из этих городов делались центрами уездного или областного управления, которому подчинены были и инородцы, приписанные к этому уезду. Башкиры вошли в состав уездов казанского, уфимского, кунгурского и мензелинского. Города и уезды сообщались между собой большей частью водяными сообщениями, но устраивались и сухопутные дороги (впрочем неудовлетворительные). В каждой отдельной области город с подведомственной ему линией острогов, слобод, зимовий прорезывал инородческое население на части и не допускал эти части до соединения в прежнее целое. Из этих линий самая значительная была Закамская, которая проведена была от Волги по реке Черемшан; через степи сделан был вал и засеки. При Алексее Михайловиче города, построенные по этой линии Ерыклинск, Тиинск, Билярск, Новошешминск, Заинск, Мензелинск заселены были пленными поляками. Но все эти меры оказались недостаточными. В 60-80 лет муллы - выходцы из бывшего Казанского царства, нафанатизировали башкирское население. К этому присоединились поборы воевод, захват башкирских земель. Уже в первой половине 17 века начинаются волнения. Тщетно Соборное Уложение 1649 г. (гл.16 п.43 и 44) запрещает приобретение башкирских земель и даже арендование их на продолжительные сроки; тщетно посылаются государевы указы о непритеснении башкир при сборе ясака. Центральное правительство было не в силах обуздать своих агентов на столь отдаленных окраинах.